Главная / ПЕРСОНЫ

ИМПЕРИЯ МЕСЬЕ ДИОРА

Искусство таких великих мастеров, как Кристиан Диор, потрясает подлинной красотой, элегантностью и грацией. Женщина-стебелёк, женщина-цветок, женщина-фея… Создавая модные образы, Диор мечтал о совершенстве и делал всё возможное, чтобы к нему приблизиться...


Детство, похожее на сказку

Кристиан Диор родился 21 января 1905 года в семье Александра-Луи Мориса Дио­ра, владельца завода по производству удо­брений, и его супруги Мари-Мадлен Жю­льетты. Дом был роскошным. И неслучайно, вспоминая своё раннее детство в Гранвиле, Кристиан всегда останавливался на дета­лях, определивших его страсть ко всему прекрасному. Будучи ребёнком он мог ча­сами зачарованно водить ручками по выши­тым на шторах крыльям птиц, щёлкать бу­синками на бахроме или пытаться достать бабочку, так похожую на настоящую: ведь они такие красивые… Впрочем, как хранив­шиеся под стеклом в гостиной фарфоровые маркизы, восточные фигурки в стиле роко­ко, венецианское стекло, пастушки на бон­боньерках. Засыпая, Кристиан воображал себя Аладдином из сказки, которую ему чи­тала мать. Он обожал её. За весёлый нрав, за потрясающие наряды, за страсть к цве­там. Кстати, после того как мальчик выучил­ся читать, первой его книжкой был каталог растений, и названия их он знал наизусть. В 1911 году семья перебралась в Париж, а имение в Гранвиле стало летней резиденци­ей. Мадам Диор пожелала обставить свой парижский дом в духе эпохи Людовика XVI. Именно этот стиль впоследствии стал лю­бимым для её сына – сначала в искусстве, а потом и в моде. Правда, случилось это не сразу. Как и всякому молодому человеку, ищущему своё призвание, Кристиану Диору пришлось столкнуться с разными направле­ниями. Впрочем, и с людьми тоже.

 

Жизнь во имя искусства

Характер юного Кристиана формировал Па­риж начала 20-х годов. Женщины обрезали волосы, повсюду открывались дансинги и кабаре, популярная музыка была негритян­ской, балеты – русскими, живопись – аб­страктной. И «золотой молодежи», к которой относился отпрыск семейства Диор, ничего не оставалось, как плыть по течению общего веселья и наслаждения жизнью. Любимым заведением был легендарный кабачок «Бык на крыше». Здесь будущий модельер по­знакомился с Пикассо, Радиге, Кокто, Соге, Арагоном, Леже, Дереном. Бомонд являлся во фраках, художники – в свитерах. Дамы, желавшие привлечь к себе внимание, носи­ли брюки, а также жемчуга и бриллианты…. Можно лишь удивляться тому, что Кристиан в это время перемен, искушений и соблаз­нов умудрялся задумываться об учёбе. Он стремился в Школу искусств, но родители настаивали на университете: хотели видеть сына юристом. Обоюдным компромиссом стала Школа политических наук. Однако страсть к искусству и дружба с художни­ками взяли верх. И Диор принял решение открыть с приятелем Жаком Бонжаном картинную галерею. Отец помог с деньгами, выделив несколько сот тысяч франков, но с условием: имени «Диор» на вывеске быть не должно. Отдавая дань остроумию, друзья тотчас же окрестили своё заведение «Жамиора бон Диора» (jambon по-французски означа­ет «ветчина»). Чуть позже, в 30-е годы было уже не до веселья. Удары сыпались один за другим: болезнь старшего брата Раймона, психические отклонения младшего Берна­ра, потом скончалась мать, пошатнулись дела отца, галерее грозило банкротство. Но Кристиан терпеливо переносил все испы­тания. Единственной отдушиной в те годы было для него искусство. И поиск своего места в нём.

Предсказание мадам Делаэ

Когда предложили поездку с группой ар­хитекторов в СССР, Диор наскрёб необхо­димые средства и поехал. Чтобы притупить душевные страдания, ему необходимо было развеяться. В Советском Союзе много хо­дил пешком и ужасался серым городским пейзажам... А вот красота православных церквей, полотна русских художников и мощь русской музыки буквально потрясли молодого француза. На Родину он вернул­ся с массой идей относительно собствен­ного будущего. Художник Жан Озен научил Диора искусству моделирования одежды, а американский дизайнер Макс Кена пока­зал, как правильно использовать цветовые гаммы. И уже в 1933 году Кристиану уда­лось создать и продать свои первые моде­ли шляп. Однако вскоре у Диора доктора обнаружили первые признаки туберкулёза, и друзьям пришлось срочно отправить его лечиться на Балеарские острова. Там мо­лодой человек научился ткать гобелены и отлично рисовать эскизы моделей платьев, которые позже он публиковал в журнале Vogue и продавал известным кутюрье Скиа­парелли, Молине, Нине Риччи, Пату, Бален­сиаге. В 1938 году он поступил на работу в качестве модельера к Роберу Пике. Именно тогда Кристиан смог постичь все тонкости профессии Кутюрье: его безмерно при­влекал блистательный мир моды. Позже он писал, что мода – понятие религиозное, с воплощением таинства и чудесной силы. Летом 1946 года при посредничестве ста­рого друга из Гранвиля произошла знако­вая встреча с богатым хлопковым магнатом Марселем Буссаком. Бизнесмен сразу же распознал в Диоре неординарную личность с безупречным вкусом. И предложил ему десять миллионов франков для открытия Дома ChristianDior. Однако Кристиан по­началу очень испугался и побежал к своей гадалке мадам Делаэ. Женщина вошла в транс и торжественно произнесла: «Согла­шайтесь. Это предприятие коренным обра­зом изменит моду».

Особняк на авеню Монтень

16 декабря 1946 года Диор вселился в особняк на авеню Монтень. Первыми вме­сте с ним порог Дома Dior переступили пя­теро: заведующая мастерскими Раймонда Зенакер, старшая портниха ателье Мар­гарит Каре (позже она привела с собой 30 швей и стала техническим директором, то есть посредником между эскизами Кристи­ана Диора и мастерскими, воплощающими его замыслы), двадцатилетний Пьер Кар­ден, которого взяли старшим закройщиком, финансовый директор Жак Руэ и шляпный мастер – очаровательная Мица Брисар. Итак, пьеса, которой позже будет придума­но название Newlook, развивалась на аве­ню Монтень полным ходом. Все работали до изнеможения, импровизируя и спеша. И больше всех, конечно же, Кристиан Диор – он устроил свою студию в бывшем малень­ком будуаре особняка, таком тесном, что во время примерок модельеру приходилось «отступать» на лестничную площадку. «Я хо­тел, чтобы мои платья, – писал потом Диор, – были построены, вылеплены по линиям, по стилизованным изгибам женского тела. Я стягивал талию, округлял бедра, подчер­кивал грудь. Чтобы модели лучше держа­лись, почти все ткани сажал на подкладку из перкаля или тафты, возродив тем самым обычай, от которого давно отказались». Ми­ром снова должны были править красота и женственность.

 

Рождение нового стиля

При создании первой коллекции под своим именем Диора вдохновляли воспоминания детства, когда мать в восхитительных шур­шащих платьях подходила к его кроват­ке, чтобы поцеловать на ночь. Его новый стиль был своего рода контрреволюцией в мире моды. Он возвращал женщин назад, в «Прекрасную эпоху». Это было желание модельера «возродить традиции великой роскоши» во французской моде. Таков се­крет успеха Кристиана Диора. Сам он об этом сказал так: «Европа устала от падаю­щих бомб. Теперь ей хочется зажигать фей­ерверки». Женщинам хотелось праздника, и Диор подарил им его 12 февраля 1947 года. Модельер распорядился декориро­вать особняк живыми цветами. Роскошные букеты украшали вестибюль и лестницу, ве­дущую в просторный жемчужно-серый с бе­лым зал. Его убранство было просто сног­сшибательным! Высокие нежно-голубые дельфиниумы, розовый душистый горошек и белые ландыши. Проходя мимо этого ве­ликолепия, Кристиан взял один трогатель­ный стебелек и вставил себе в петлицу: ландыш – его цветок-талисман. В первых рядах сидели представители прессы, сре­ди них редакторы Vogue Беттина Баллард и Harper’sBazaar Кармел Сноу. Волнующий шелест широких нижних юбок заглушал до­носящийся с улицы порыв пронизывающего ветра (в тот день в Париже стоял небыва­лый мороз – температура опустилась до –13 градусов). Коллекция называлась «Корол­ла» («свернувшийся листочек или лепесток, который вот-вот раскроется»). Последние аккорды показа прошли под бурные овации. Успех превзошёл ожидания. После дефиле к смущенному и радостному Диору броси­лась Кармел Сноу со словами: «Это полная революция, дорогой Кристиан, ваши платья – новый взгляд на мир (newlook)! Они про­сто восхитительны!»

 







 


Ароматы вечности, ароматы любви

Вот так, с лёгкой руки Кармел Сноу сло­восочетание newlook моментально при­жилось и полетело по свету. Во время того поистине исторического показа гостей по­разил ещё окружающий их удивительный аромат, царивший в доме № 30 на авеню Монтень. Прелестные юные девушки выхо­дили из обитого пёстрой тканью «ларца» и всех желающих опрыскивали духами Miss Dior – только что созданными и доселе ни­кому не известными. Кристиан Диор всег­да питал слабость к ароматам: «Духи – это дверь в утерянный мир… Это необходимое дополнение женской сущности, это finishing touch (завершающий штрих) образа». Идея создания аромата MissDior, а потом и пар­фюмерной фирмы ParfumsChristianDior возникла в холодное декабрьское воскре­сенье в кондитерской Пенни, что на площа­ди Мадлен. Сюда месье Диор часто загля­дывал со своим крестником, шестилетним Жаном-Марком Эфтлером и его старшей сестрой Мари-Кристиной. Их отец Серж Эфтлер-Луиш был другом детства Диора. В тот день Серж сопровождал своих детей. И пока они лакомились кокосовыми пирож­ными, приятели говорили о парфюмерных делах. Дело в том, что красавец Эфтлер-Луиш знал в них толк – он был управляющим фирмы «Духи Коти», а потом и владельцем собственной парфюмерной фирмы. На­звание Miss Dior придумал Кристиан. В ди­зайн упаковки включили любимые мотивы, которые нравились Катрин Диор – сестре Кристиана. Ну а составить аромат – вос­хитительный букет из гардении, бергамо­та, жасмина, нарцисса, розы, фиалкового корня, пачули и ветивера доверили Сержу и парфюмеру Ваше. Для Диора духи были символом вечности, надежды и любви. Они несли дух времени, но никогда (в отличие от одежды) не выходили из моды. Это носталь­гия по «Прекрасной эпохе» и воплощение мечты о красоте. Его мечты – человека, чья страсть к абсолютной гармонии и истинно французскому шарму заслуживает того, чтобы навсегда остаться в наших сердцах.

 

Татьяна КОНСТАНТИНОВА­