ТОНИ МАСКОЛО: СОДРУЖЕСТВО БИЗНЕСА И ИСКУССТВА
Отважный паренёк из-под Неаполя начал с того, что завоевал Лондон, потом со своим братом основал марку TONI&GUY, которая успешно распространилась по всему миру. В 2002 году она пришла в Россию – в самом центре Москвы тогда открылся первый салон TONI&GUY. Теперь этот логотип известен уже жителям многих городов нашей большой страны. Недавно Тони побывал в Москве, встретился с корреспондентом журнала «Долорес» и с удовольствием рассказал о своей необычной жизни, наполненной трудолюбием, страстью и приключениями.
Под покровительством Мадонны
– Как
правило, итальянцы живут большими семьями. Однако моей бабушке поначалу не
везло, – начал своё повествование синьор Масколо. – Она вышла замуж довольно
рано, но детей у неё долго не было. И тогда она решила
просить милости у Мадонны. Однако, чтобы рассчитывать на её снисходительность,
нужно было сделать благое дело – взять на воспитание в семью чужого ребёнка. Бабушка так и поступила, после чего она родила одиннадцать детей!
– То есть Ваш отец вырос в многодетной семье?
– Да. И ему пришлось пробиваться в жизни самому. Когда встал вопрос, куда идти работать, сосед-парикмахер сказал: «Благодаря нашей работе заработаешь не только на хлеб, но и на ветчину с маслом». После таких слов бабушка с радостью отдала отца в парикмахеры.
– Ваш отец был хорошим парикмахером?
– В 1953 году папа уже стал чемпионом Италии по парикмахерскому искусству. Он был очень артистичен. Ножницы в его руках буквально летали, как у фокусника. Я это наблюдал с раннего возраста, поскольку вырос у парикмахерского кресла, среди волос и пузырьков с жидким мылом. Кстати, он был и неплохим бизнесменом, поскольку сумел открыть на юге Италии три салона. Родом мы из-под Неаполя – это возле знаменитого города Помпея. Дела у отца шли неплохо. Но однажды из Лондона приехал его приятель по фамилии Бьяджио и начал хвастать, как ему там хорошо живётся. Он сказал, что к нему захаживает сама Джина Лоллобриджида и что у него даже вертолёт есть. Врал, конечно, но на отца это подействовало. И в 1956 году мы решили отправиться в Англию.
Путешествие на туманный Альбион
– В каком возрасте Вы оказались в Англии?
– Мне тогда уже исполнилось 14 лет. Я знал английский язык в объёме школьной программы, а мама вообще не говорила по-английски. Для неё это было почти катастрофой. В Италии ей помогала домработница, а здесь приходилось всё делать самой. Поселились мы почти в самом центре Лондона, неподалёку от Кенсингтонского дворца, который стал особенно знаменитым, когда в нём после развода поселилась леди Диана.
– Наверное, Вашей маме было куда труднее, нежели леди Ди?
– Да, на маминых руках оказались четверо мальчишек и муж с фантазиями художника. Зарплаты отца не хватало, мама едва сводила концы с концами. Тем не менее она хотела всем своим детям дать приличное образование. Меня определили в английскую школу. Однако вскоре я понял, что в ней мне ничего не светит. Я подумал и решил пойти в ученики к отцу. Со словами «ты ведь не совсем придурок» он стал обучать меня технике стрижки. Кажется, получалось у меня неплохо. И мне хотелось как можно скорее приступить к работе с клиентами. Но когда это случилось, стало ясно, что под зорким оком отца у меня начинали трястись руки…
– И Вам захотелось абсолютной самостоятельности?
– Именно так. Потому что, не найдя места ни в одном из салонов Лондона, я согласен был даже на работу в пригороде. Своё первое самостоятельное место я получил у еврея русского происхождения по фамилии Браскин. Помещение у него было большое и светлое, но почти без оборудования – только несколько зеркал и кресел. Набравшись смелости, я сказал Браскину, что могу всё! И он назначил меня управляющим. Так в шестнадцать с половиной лет я, помимо того что работал парикмахером, стал руководить небольшим коллективом. Помнится, с какой непомерной гордостью я обслуживал пожилых леди, приходивших делать перманент.
Работа на синьора Лоренцо
– А потом Вас снова потянуло в центр британской столицы…
– В 1959 году я решил перебраться в Лондон, где нашёл потрясающее место у синьора Лоренцо рядом с Вестминстерским дворцом и знаменитыми часами Биг-Бен. Поначалу синьор Лоренцо брать меня кате горически отказался, сказав, что я ещё совсем мальчишка. Тогда я отрастил себе усы и стал казаться солиднее. То ли усы, то ли моя напористость решили мою судьбу – я был принят в салон Lorenzo. И моими клиентами стали члены английского парламента, который, как известно, располагается в Вестминстерском дворце. Особенно я подружился с женой секретаря премьер-министра Великобритании. Однажды она даже пригласила меня на чай в резиденцию премьер-министра на Даунинг-стрит, 10. В этом здании уже 250 лет проживают все премьер-министры Великобритании! В качестве поддержки я взял с собой свою ассистентку Полин, которая впоследствии стала моей женой. Сначала мы для большей солидности вызвали такси, но занервничали и пошли пешком. Потом долго стояли у дверей резиденции, боясь позвонить, но миролюбивая улыбка полицейского сделала своё дело. «К миссис Мэй», – гордо сказал я. Хозяйка провела нас в квартиру и спросила, не хотим ли мы посмотреть кабинет премьер-министра. Конечно, мы с радостью согласились на столь уникальную экскурсию. И, стоит отметить, визит на Даунинг-стрит, 10 имел продолжение.
– Тони, неужели затем последовало приглашение от самого премьер-министра?
– Вы почти угадали. В прошлом году меня пригласила в гости супруга премьер-министра Гордона Брауна. Разумеется, я сказал миссис Браун, что уже бывал в этих апартаментах. И ещё заметил, что портретов их хозяев заметно прибавилось. Во время моего первого визита на Даунинг-стрит, 10 портретная галерея заканчивалась изображением Уинстона Черчилля.
– Стало быть, к тому времени Вы были уже известным в Лондоне мастером.
– Но тем не менее работать приходилось много – с восьми утра до десяти вечера я стоял у кресла, обслуживая клиентов, которых было очень много. Мне хотелось заработать на дом для своей матери. Однако, несмотря на то что я получал довольно прилично – около 60 фунтов в неделю, – моя мечта не осуществилась, так как мама умерла. Но жизнь продолжалась, и папа захотел, чтобы мы снова работали вместе.
Философия семейных ценностей
– Вы можете сказать, чему научил Вас отец, каким был багаж, с которым Вы отправились в путешествие по профессии?
– Поскольку мой отец был членом национальной команды парикмахеров Италии, ему часто доводилось бывать на всевозможных состязаниях по парикмахерскому искусству. Иногда он брал и меня. И вот впервые мне довелось увидеть столь праздничную атмосферу в 1953 году в Неаполе, где проходил конкурс L’Oreal. Естественно, я старался прятаться за спины взрослых. Но отец подтолкнул меня вперёд и сказал: «Джузеппе, чего ты стесняешься, подойди к президенту Всемирной организации парикмахеров и представься ему». Я был в ужасе, но всё же подошёл: «Господин президент, я – Тони Масколо, сын Франко Масколо, позвольте пожать вам руку». И что вы думаете, этот господин, с виду большой начальник, улыбнулся и поприветствовал меня.
– Джузеппе?..
– Так меня назвали при рождении и записали в метриках. Но когда я начал заниматься парикмахерским делом, мой наставник сказал, что Джузеппе – не имя для стилиста, скорее, оно подходит булочнику или кондитеру. И мы решили, что меня будут называть Тони. Отец понял, что из меня выйдет толк. Сам он добился многого – например, изобрёл тонирующую краску для осветлённых волос, и я представлял её в парикмахерских салонах, а потом на конкурсах по парикмахерскому искусству. Когда отец предложил мне работать вместе, я не отказался – он слишком много для меня сделал. Правда, мы снова оказались на окраине города, сняли в аренду парикмахерскую, а потом с братом оформили партнёрство. Так в 1963 году появилась компания TONI&GUY. И что интересно: когда мы стали у руля предприятия, все англичане от нас ушли, осталась одна Полин. Ибо итальянцы, по их мнению, не могут быть для англичан боссами.
– И какой девиз Вы избрали для своей компании?
– Как у мушкетёров: один за всех, и все за одного! Я стал постигать науку управления – и мы открыли ещё два салона. Потом меня заинтересовала идея PR – и мы начали фотографировать моделей. Мы ввели в моду стрижки унисекс, и к нам буквально хлынули толпы клиентов. Но мы не остановились на достигнутых результатах, продали свои заведения на окраинах и перебрались в фешенебельный район Лондона – Mayfair. Это был стратегический шаг. Ибо в наших планах было монополизировать парикмахерский рынок Лондона.
В модном квадрате Лондона
– Для тех, кто не знает, хотелось бы пояснить, что такое Mayfair. Это – модный квадрат Лондона между Пикадилли и Оксфорд-стрит, где настоящей «золотой жилой» проходит знаменитая Бонд-стрит с бутиками Домов моды мира и ювелирными лавками. И возле этого великолепия, на Дэвис-стрит, открылся столь же модный, шикарный салон TONI&GUY. Что Вы сделали сразу после его открытия?
– Мы начали массированную рекламную кампанию в глянцевых журналах Великобритании, пропагандируя артистичный, женственный стиль TONI&GUY. Затем мы стали выпускать пособия по парикмахерскому искусству – учебник «Шаг за шагом», видеофильмы с нашими сезонными коллекциями. Проводили многочисленные мастер-классы и тренинги, параллельно участвуя в соревнованиях, конкурсах и шоу. Затем мы стали открывать по всему миру школы мастерства и академии по парикмахерскому искусству.
– И чем Вы можете похвастаться сейчас?
– В настоящее время марка TONI&GUY – это 402 салона (231 – в Великобритании и 171 – за её пределами) и 28 образовательных академий, в которых работает несколько тысяч сотрудников – как в Великобритании, так и по всему миру. Сначала премии «Парикмахер года» удостоился мой брат Гай, затем эту награду получила моя дочь Саша Масколо-Тарбак. Марка TONI&GUY неоднократно удостаивалась звания SuperBrand, а в 2006 году ей была вручена ещё и премия CoolBrand. Ежегодно наша международная арт-команда посещает более 25 стран, демонстрируя мастерство на красочных шоу и серьёзных семинарах, участниками которых становятся тысячи профессионалов. У нас есть собственное ТВ, транслирующее по всему миру музыкальные клипы и показы мод, образы в которых созданы стилистами TONI&GUY.
– А как распределены главные роли в Вашей компании?
– Её творческая судьба в руках моей дочери Саши, а коммерческими вопросами занимаюсь я.
Яркие краски британского консерватизма
– Говорят, Ваша компания непосредственно участвует в Лондонской неделе моды?
– Уже двенадцать сезонов мы являемся её официальными спонсорами. Наши стилисты создают для участников Лондонской недели моды как продвинутые образы, скользящие на острие скандала, так и нечто спокойное, изысканное и элегантное – то, что мы видим на городских улицах, в шикарных лимузинах или в фешенебельных ресторанах. Одним словом, наша задача – создавать красоту. И этому мы постоянно содействуем.
– Тони, можете ли Вы назвать близкого Вам по духу модельера?
– Это Александр Маккуин. Мне довелось работать с ним. И хотя, к большому сожалению, его сегодня нет среди нас, дело его продолжается. Что ещё раз доказывает – красота вечна!
– А что Вы можете сказать по поводу проникновения в почти пуританский британский консерватизм яркого андеграунда?
– Англия всегда была на стыке авангардных культур Америки и Европы, поэтому Лондон можно назвать настоящим мультикультурным котлом, в котором варились все: и хиппи, и панки, и носители культуры хип-хоп. Причём на самом бытовом уровне. Представьте себе промозглую дождливую английскую погоду – это вам не Калифорния. Оттого и большинство гламурных девушек у нас подвержено депрессии. Им нужно себя как-то развлечь, а заодно и жизнь сделать более красочной. И они идут в парикмахерскую с просьбой покрасить им волосы в жёлтый, зелёный или красный цвет! В Италии подобное никто бы себе не позволил. Зато для английских парикмахеров это возможность стать креативными и проявить фантазию.
Россия – страна будущего
– Но ведь наши мастера парикмахерского искусства тоже высокохудожественны...
– А я и не спорю. Именно это – одна из причин моего интереса к России. Однако стоит заметить: русские креативны до экстрима. И столь же работоспособны. Но не всегда талантливый парикмахер – хороший бизнесмен. Секрет нашего успеха в том, что мы смогли совместить искусство и бизнес.
– Вы заметили какие-то перемены между первым посещением нашей страны и теперешним?
– Первый раз я приехал в Россию в 1992 году. Если опустить мои политические и экономические впечатления, а оставить только профессиональные, то я бы сказал так: ваши салоны красоты тогда мне напоминали больницу. В них клиентам делали то, что прописано им «по состоянию здоровья». А сейчас российские салоны TONI&GUY (первый из них был открыт в Москве в 2002 году) – самые креативные в мире! В первое моё посещение России мало кто в стране был знаком с понятием dolcevita, сейчас стиль luxury выбирают многие. Недаром российский успех TONI&GUY превзошёл наши ожидания. Думаю, что Россия – страна будущего.
– Есть ли у Вас ещё какая-то неосуществлённая мечта?
– Надеюсь, Вы не думаете, что я всего уже достиг. Я каждый день говорю себе: «Тони, это только начало – всё ещё впереди…» Сейчас, например, я пишу книгу, посвящённую 50-летию компании TONI&GUY. У меня множество идей. И главная из них – поддерживать стандарты нашей марки на должной высоте!
Из архива журнала "Долорес"
